ПИК ПОБЕДЫ, ГОДЫ 1959-1960
Кирилл Кузьмин
(отрывок из статьи "Самый северный семитысячник", Сб. Побеждённые вершины, М. Мысль, 1972)
В 1959 г. пик Победы решают штурмовать альпинисты Узбекистана
. Снова во главе их В. Рацек, много лет отдавший изучению этого района и массива Победы. Штурмовой группой руководит П. Карпов. Вновь выбран маршрут по северному ребру. Это, безусловно, самый короткий и самый легкий путь на вершину, но одновременно он и самый опасный: здесь трудно миновать лавиноопасные участки. Экспедиция была хорошо оснащена и внешне продуманно организована. Однако узбекских альпинистов, видимо, ничему не научил печальный опыт 1955 г. Легкие победы, одержанные ими на предельно простых маршрутах пика Ленина, создали ложную уверенность в том, что планомерная акклиматизация в зоне восхождения с подъемами на постепенно возрастающие высоты, чередующиеся со спусками в базовый лагерь для отдыха, не являются обязательными, что вершину можно штурмовать “с ходу”, нужно только замедлить темп набора высоты. Эта точка зрения всячески пропагандировалась руководителями узбекских высотников, и при этом оспаривалась выработанная советским высотным альпинизмом тактика постепенной акклиматизации. В соответствии с такой тактикой штурма на северное ребро одновременно вышли 25 альпинистов, в числе которых были восходители, предполагавшие подняться на вершину, а также участники вспомогательных групп и просто подносчики снаряжения и продуктов, по своей квалификации способные подняться не выше 500-1000м над ледником. По ходу подъема предполагалось, что люди, теряющие силы, должны оставлять свой груз и спускаться вниз. Остальные продолжают набирать высоту. Наконец на высоте 7100 м остается только штурмовая группа. Последний вспомогательный отряд идет вниз, но, будучи изнурен непосильным для нетренированных людей подъемом на такую высоту, спускается только на 100м и, не имея сил для того, чтобы поставить палатку, вырывает ямку в снегу. В этой ямке четверка людей и проводит ночь, тесно прижавшись друг к другу.Наутро участники этой группы подают сигналы бедствия. Штурмовая группа спускается к ним и обнаруживает, что люди сильно обморожены и не имеют возможности самостоятельно спускаться. Начинается их транспортирование вниз. На высоте 6700 м организуется дневка для отдыха. Это решение стало роковым. Оно подтвердило превратность представлений узбекских альпинистов о высотной физиологии. В результате такого “отдыха” 26 августа скончался Г. Солдатов, а после спуска 27 августа до высоты 6600 м скончались И. Добрынин и Н. Ананьев. Положение оставшихся осложнилось начавшимся снегопадом и ураганным ветром. Альпинисты, не имея возможности ориентироваться в таких условиях, остались на высоте 6600м пережидать непогоду, каждый час теряя силы и волю, необходимые для борьбы за свою жизнь. Начались спасательные работы, к которым были привлечены находившиеся в районе экспедиции альпинисты Казахского и Грузинского альпинистских клубов. Интересно отметить, что из 60 участников узбекской экспедиции никто не смог прийти на помощь своим товарищам: их “система” акклиматизации давала свои плоды. Повторился 1955 год.
Экспедиция 1960 года была задумана широко:
полный траверс массива Победы от западного плеча (6918) до перевала Чон-Терен, восхождение на Хан-Тенгри по новому пути с востока и ряд других восхождений. Экспедиция проводилась как совместное мероприятие сборной команды профсоюзов и Туркестанского военного округа. В ее задачи входило также снятие скончавшихся на северном гребне пика Победы Добрынина, Ананьева и Солдатова. Экспедицию профсоюзов возглавлял О. Гринфельд, экспедицию ТуркВО - В.Рацек, общее руководство было возложено на К. Кузьмина. По силе участников совместный отряд этих двух экспедиций не имел себе равных. Из 50 входящих в него спортсменов 31 уже имели опыт восхождений на вершины, превышающие 7000 м. Материальное оснащение экспедиций было превосходным.Снятие тел погибших было задумано совместить с акклиматизационными выходами перед решением основной задачи. Единственное, что не нравилось мне и моим товарищам из сборной профсоюзов, - это необходимость подниматься по лавиноопасному северному гребню. Но мы шли туда не для спортивного восхождения, а выполняя просьбы родных погибших. К тому же среди участников совместного отряда были альпинисты Узбекистана, уже не раз поднимавшиеся по этому пути и хорошо его изучившие.
Итак, 17 июля выходим в первый поход, рассчитанный на подъем до 5600 м, с тем чтобы забросить сюда необходимое оборудование и снаряжение для последующей работы на гребне. При подъеме на плато 5200 м решаю держаться неявно выраженного гребня, спускающегося с плато на северо-запад. Гребень пересечен небольшими сбросами - это должно препятствовать образованию мощной лавины. Снег очень глубокий, отряд из 33 спортсменов поднимается медленно, В 14 часов ухудшается погода, начинается снегопад. Идущая впереди связка теряет ориентировку и уклоняется несколько влево от гребня. Подхожу к этому месту, останавливаю первые связки и предлагаю вернуться на гребень. Но бывавшие здесь неоднократно Э. Нагел, А. Кадочников и другие убеждают меня в том, что именно по этому пути они всегда производили подъем и он является наилучшим. Погода не улучшается, и мы останавливаемся на бивак под защитой большого сброса.
Утро 18 июля было морозным и безветренным. Памятуя, что склоны Победы всегда таят в себе опасность, мы поднимаемся затемно, и связки из трех-четырех альпинистов выходят вверх по склону. Отсюда до выхода на плато оставалось не более 200 м. Через 30 минут провели радиосеанс с базовым лагерем, а в 8 час. 30 мин. первые связки уже подходили к плато. Но тут-то и произошло непоправимое. Метрах в 30 выше первой связки по склону пробежала трещина, и снежное поле размером 200х100 м поползло вниз, увлекая за собой 29 из 33 альпинистов. У меня единственная мысль - только бы не задохнуться. Вдруг я как бы поднимаюсь на воздух, лечу и падаю на склон вместе со снегом - “пролетел” взлет, что был под нами. Снова полет - и через некоторое время останавливаюсь. Лихорадочно стараюсь скорее выбраться из снега, но это не так-то легко. Кругом темно: очки забиты снегом. Как и мои спутники по связке Потапов, Якушкин и Шилов, я опутан связывающей нас веревкой. Руки неестественно заломлены. Как-то удается выпутаться. Поднимаемся и смотрим кругом. “Где остальные связки?” - только эта мысль сейчас в голове. Некоторые уже стоят целые и невредимые: их лавина задела краем. Ниже в нескольких метрах что-то торчит из снега. Скорее туда. Сац-Дмитрук, Кузьменко и Лябин засыпаны в трещине. Освободить их не просто, но уже через 15 минут все трое откопаны. Они без сознания. Делаем им искусственное дыхание.
Связка Севастьянова, также выбравшаяся самостоятельно, откапывает Логинова и Тятинина. Но где две первые связки? Подозреваю, что их перебросило еще через один сброс. Спускаемся туда. Никого не видно, но лежит большая масса лавинного снега. Начинаем судорожно раскапывать и зондировать. Сначала безрезультатно. Но вот на глубине полутора метров нащупываем тело. Еще быстрее работаем, хотя временами теряем сознание от перенапряжения. Через 25-30 минут откапываем Буянова и Плотникова. Они уже без признаков жизни. Продолжаем раскопки и через четыре с половиной часа откапываем последних. Но мы делаем им массаж, искусственное дыхание и все, что было в наших силах. Все восемь участников двух верхних связок (В. Буянов, О. Глембоцкий, А. Кадочников, А. Лысенко, Е. Лычев, А. Осинцев, Э. Нагели Ю. Плотников) скончались, несмотря на быстрое освобождение из лавин. Не удалось вернуть к жизни В. Кузьменко и В. Сац-Дмитрука.
Так не стало десяти замечательных альпинистов, прекрасных товарищей, предпринимавших благородную попытку спять тела погибших участников узбекской экспедиции 1959 г. с северного гребня пика Победы. Какой недосмотр, какие упущения мы тогда сделали - трудно сказать. Во всяком случае старались предусмотреть все. После сейсмологи говорили, что в это время были зарегистрированы небольшие толчки в районе Тянь-Шаня. Может быть, они проявились тем ранним морозным утром? Не знаю. Тела погибших товарищей 19 июля спустили на ледник Звездочка и 20-го - в базовый лагерь. Дальнейшую работу экспедиции, по единодушному мнению всех участников, было решено закончить: чересчур велика была травма для нас.